Тайны Удольфского замка. Том 2 - Страница 111

111

— Наверное, это охотники, или пастухи, — сказал он себе, — как и мы, они, должно быть, заблудились и приютились здесь на ночлег, а теперь боятся впустить чужих, предполагая, что это разбойники. Постойте, я постараюсь успокоить их.

С этими словами он громко крикнул:

— Мы люди смирные, просим приюта на ночь!

Через несколько минут внутри послышались шаги — и чей-то голос спросил:

— Кто там зовет?

— Друзья, — отвечал граф, — отоприте ворота и узнаете все.

Слышно было, как отодвигались тяжелые засовы; вслед затем показался человек, вооруженный охотничьим копьем.

— Что вам нужно в такой поздний час? — осведомился он. Граф поманил к себе своих слуг, потом ответил, что он желал бы узнать дорогу к ближайшей избушке.

— Разве вы так мало знакомы со здешней местностью, что не знаете, что никакой избушки нет на расстоянии нескольких миль? Я не могу указать вам дорогу; ищите сами, вот и луна взошла.

Сказав это, он собрался захлопнуть ворота, и граф уже поворачивал назад, не то разочрованный, не то испуганный, как вдруг раздался другой голос над ним; взглянув кверху, граф увидал огонь и чье-то лицо за решеткой окна.

— Стой, друг, ты сбился, что ли, с дороги? — спросил незнакомец. — Небось вы такие же охотники, как и мы? Погодите, я сейчас выйду к вам.

Голос замолк, свет исчез. Бланш была испугана видом человека, отпиравшего ворота, и стала просить отца уйти отсюда, не долго думая; но граф заметил охотничье копье в руках незнакомца, а слова, произнесенные из башни, побуждали его выждать, что будет дальше. Ворота скоро отворились: появилось несколько человек в охотничьей одежде; выслушав объяснение графа, они сказали, что приглашают его отдохнуть и провести ночь в их жилище. С необыкновенной учтивостью они попросили его войти и принять участие в их ужине, за который они как раз собираются садиться. Граф, все время внимательно наблюдавший этих людей, пока они говорили, держался с опаской и довольно недоверчиво. Но, с другой стороны, он очень устал, боялся надвигающейся грозы и ему не хотелось блуждать в горах в глухую полночь; кроме того, доверяя силе и численности своих слуг, он после некоторого раздумья решил принять приглашение. С этим намерением он созвал своих слуг, и те, обойдя башню, позади которой они молча слушали эти переговоры, последовали за своим господином, Бланш и Сент Фуа внутрь крепости. Незнакомцы ввели их в большую, мрачную залу, которую только отчасти можно было рассмотреть при свете очага, пылавшего в дальнем конце ее; вокруг очага сидели четверо людей в охотничьих костюмах, а у ног их, растянувшись, спали несколько собак. В середине залы стоял большой стол, а над очагом жарилось жаркое, часть какого-то крупного зверя. Когда подошел граф, люди встали; собаки, приподнявшись, свирепо покосились на пришельцев, но, услыхав голоса своих хозяев, успокоились и остались в прежних позах у очага.

Бланш оглядела огромную, мрачную залу, потом бросила взгляд на людей и на отца; тот, весело улыбаясь ей, обратился к охотникам:

— Какой гостеприимный очаг, — молвил он, — пламя так живительно действует на человека после долгой ходьбы по здешним суровым пустыням. Ваши собаки измучены. Удачна ли была охота?

— Как обыкновенно, — отвечал один из людей, сидевших раньше у огня, — мы бьем дичь почти наверняка.

— Вот тоже товарищи-охотники, — заговорил один из тех, которые привели в залу графа с его свитой, — они заблудились в горах, и мы сказали им, что здесь, в крепости, хватит места на всех.

— Правда, правда! — подхватил один из его товарищей, — а вам как повезло на охоте, братцы? Вот мы так убили двух серн; ведь недурно, а?

— Вы ошибаетесь, друг мой, — отвечал граф, — мы вовсе не охотники, а просто путешественники; но если вы позволите нам принять участие в охотничьем ужине, то мы будем очень рады и отблагодарим вас за ваше угощение.

— Так садитесь же, брат мой, — пригласил один из хозяев. — Жак, подбрось-ка топлива в очаг, скоро козленок наш поспеет. Принеси стул для барышни. Мадемуазель, не угодно ли отведать нашей водки? Настоящая барцелонская и светлая, как слеза.

Бланш робко улыбалась и хотела было отказаться, но отец перебил ее, взяв с добродушным видом предложенный ей стакан; а мосье Сент Фуа, сидевший с нею рядом, пожал ее руку и бросил на нее подбодряющий взгляд; вдруг внимание Бланш привлек какой-то человек, молча сидевший у огня и наблюдавший Сент — Фуа серьезным, пристальным взором.

— Вам здесь весело живется! — заметил граф. — Жизнь охотника — приятная, здоровая жизнь; отдых сладок после такого труда.

— Да, — согласился один из хозяев, — жизнь наша довольно приятная. Но мы проводим здесь только летние и осенние месяцы; зимой тут жить скучно, а вздувшиеся потоки делают охоту невозможной.

— Это жизнь свободная, раздольная, что и говорить! — сказал граф, — право, мне очень хотелось бы провести месяц-другой по-вашему.

— Здесь лафа и нашим ружьям, — вставил один из людей, стоявших позади графа, — здесь водится множество превкусной пернатой дичи, питающейся диким тмином и травами, растущими в долинах. А кстати, там, в каменной галерее, висит связка дичи; ступай-ка, принеси ее сюда, Жак, мы ее зажарим.

Граф стал расспрашивать о способах преследования дичи среди скал и пропастей в этой романтической местности и с интересом слушал какой-то любопытный охотничий рассказ, как вдруг у ворот раздался звук рога. Бланш пугливо оглянулась на отца; тот продолжал разговаривать об охоте, хотя на лице его отразилось некоторое беспокойство и он беспрестанно обращал взор в ту часть залы, которая была ближе к воротам. Опять прозвучал рог, и вслед затем раздадрсь громкие крики.

111